Заключение юридической советницы правительства: юридическая позиция или политическое вмешательство?

Адвокат Максим Раков, наш партнер, в прошлом юридический советник Совета по национальной безопасности дал комментарий в эфире радио КАН-РЕКА.

Вопрос: Законопроект о призыве на военную службу ещё не утверждён — зачем юридическая советница правительства вмешивается?

Ответ: Она не вмешивается — это часть её функции. Офис юридической советницы правительства активно участвует в законодательном процессе и высказывает свою позицию от имени исполнительной власти.

Вопрос: А если мнение юридической советницы противоречит мнению самой исполнительной власти?

Ответ: В юридических вопросах превалирует мнение юридической советницы, пока суд не решил иного. Во всех остальных вопросах решает выбранная исполнительная власть.

Но здесь есть ещё один момент. Этот законопроект родился как правительственный ещё в 2022 году и передавался от Кнессета к Кнессету. Однако нынешний закон совершенно иной, чем тот, что был утверждён в первом чтении Бенни Ганцем. Гали Баарав-Миара говорит: нельзя автоматически передавать его в таком виде. Хотите правительственный законопроект — делайте по правилам: работа внутри правительства, утверждение в комиссиях, потом передача.

Вопрос: Что такое конституционные нормы в отсутствие Конституции?

Ответ: На данный момент конституционные нормы выражаются решениями Верховного Суда. Когда суд говорит «это неконституционно» — пока не прошёл законодательный процесс, который может превалировать над решениями суда, это и есть конституционная норма. Она говорит, что законопроект противоречит вердиктам Верховного Суда по этому вопросу.

Её заключение можно разделить на три части: процедуральная — это не тот законопроект; содержательная — он противоречит решениям суда; политическая — закон не служит решению вопросов армии.

Вопрос: «Соответствует нуждам армии» — это не юридическая формулировка, а политическая позиция. Должна ли она вводить это в юридическое заключение?

Ответ: Согласен. Не думаю, что она должна вводить такие позиции на уровне законодательного процесса в Кнессете. Обычно это высказывается в рамках внутренних обсуждений правительства.

Что она пытается сказать? Что это достигло уровня неконституционности. У нас уже были законы об освобождении ультрарелигиозных от службы, которые суд отменил за нарушение равенства перед законом. Она говорит: закон должен был решить эту проблему, а он решает проблему ешив, которым нужны деньги.

Вопрос: Какую силу имеет это заключение? Остановит ли оно законотворческий процесс?

Ответ: Нет. Мы все знаем, что этот законопроект политический и должен решить проблемы коалиции, а не армии. Гали Баарав-Миара в этом права — просто не ей об этом заявлять.

Заключение будет использоваться в обсуждениях комиссии и при подаче петиции в БАГАЦ, если закон примут.