Максим Раков о слушаниях в Международном суде

В понедельник, 19 февраля, партнер нашей фирмы Максим Раков, лидер практики международного бизнеса, в прошлом юридический советник Совета Национальной безопасности Израиля, дал комментарий Радио РЭКА о начавшихся слушаниях в Международном суде справедливости в Гааге по вопросу о законности израильского контроля над Иудеей и Самарией.

— Адвокат Раков, здравствуйте. Как так получается, что Израиль в этом процессе не признает юрисдикцию Международного суда в Гааге, но признает юрисдикцию того же суда в случае, когда речь идет об обвинениях Израиля в геноциде.

— Это вопрос, прежде всего, процедурный. Дело в том, что на заседании рассматривается не спор между Израилем или какой-то другой страной, а запрос на консультационное мнение, которое суду направила Генеральная ассамблея Организации Объединенных Наций. У Международного суда справедливости ООН есть несколько ролей. Одна из них — это разбор споров между государствами. В подавляющем большинстве таких споров Израиль не признает юрисдикцию этого cуда, понимая, что суд с широким международным представительством apriori не является дружеской площадкой для Израиля. Вторая роль — это роль суда в рамках конкретных соглашений. В случае с соглашением о геноциде, в котором Международный суд ООН играет роль арбитра, Израиль по различным причинам принял решение не протестовать против юрисдикции, то есть признать юрисдикцию. Слушания, о которых мы с вами говорим сегодня, — это исполнение cудом своей третьей роли. По сути, cуд должен предоставить заключение по действующему праву, которое Совет безопасности ООН или Генеральная ассамблея примет к сведению.

— Я правильно понимаю, что это решение не носит обязывающий характер?

— Это решение формально не требует от Израиля что-либо делать или воздержаться от какого-либо действия, в отличие от решения того же суда по иску ЮАР по геноциду. Но это решение оно публичное, оно будет использоваться в различных инстанциях и ООН, и в прессе, и в пропаганде, оно будет иметь определенный вес. И у нас был прецедент. Прецедент — это решение по стене безопасности.

— Речь идет о влиянии на положение Израиля на международной арене?

— Да. Решение суда окажет влияние на решения политических органов других стран, решения международных политических органов, таких как ООН. Потенциально влияние может быть оказано и на решения национальных судов в разных странах, потому что у суда ООН есть высокий международный статус эксперта в области международного права, их решение имеет определенное влияние. Но принудить Израиль к тем или иным действиям, конечно, решение Международного суда не может. Нельзя забывать, что и решения Генеральной Ассамблеи ООН не являются обязывающими.

— Однако определенное влияние на международную позицию Израиля такое решение может оказать. Тогда почему же Израиль решил не отправлять своих юристов на этот суд, в отличие от истории с иском ЮАР по геноциду? Возможно ли, что Израиль делает ошибку, не признавая юрисдикцию Международного суда справедливости и не сотрудничая с ним? Могло бы наше сотрудничество с этим судом быть полезно для Израиля?

— Вопрос легитимный. Он относится к сфере политической тактики. Принято было решение не давать легитимацию полномочиям суда и не рисковать участием Израиля в его заседаниях. Состав судей практически гарантирует, что мнение Израиля не будет принято, а участие Израиля рассматривалось бы как наше согласие с его правотой. В отношении конвенции по геноциду ситуация иная. Израиль был одним из инициаторов подписания этой конвенции в 40-е годы. Отказ от участия в суде по геноциду помешал бы Израилю отстаивать свою позицию.